- Можно ли говорить о вероятности транзита товаров через Абхазию? И вообще способствует ли текущая геополитическая, региональная ситуация его реализации?

- Я думаю, что вполне вероятно, потому что с учетом геополитической ситуации, с учетом той ситуации, которая сложилась вокруг Российской Федерации, учитывая объем санкций, которые на нее наложили, Грузия активно работает в направлении параллельного импорта. Если вы обратили

внимание, торговые отношения России с Грузией активно развиваются, на границе с Северной Осетией даже увеличили пропускную способность пограничного перехода «Верхний Ларс». Там порядка уже 39 линий для перехода. С учетом развития параллельного импорта вполне можно

предположить и о возникновении заинтересованности в самой Грузии в появлении нового транспортно-логистического маршрута. Но, с другой стороны, у России осложнились взаимоотношения с Арменией. Армения одна из стран, которая всегда была заинтересована в наличии транзита. Как сейчас эта ситуация будет развиваться - сказать сложно. На текущий момент времени на переходе «Верхний Ларс» возникла крайне сложная ситуация с  грузами из Армении. Скопилось огромное количество грузового транспорта с армянскими регистрационными знаками и российская сторона их просто не пропускает.

- Есть ли другие тормозящие факторы? Вы упомянули Армению

- Самый главный тормозящий фактор транзита через Абхазию – это Грузия. В Грузии действует закон «об оккупированных территориях», грузинская сторона постоянно выдвигает какие-то условия, которые неприемлемы для Абхазии. В 2018 году уже обсуждался вопрос транзита через Абхазию. Грузинская сторона поначалу предлагала разместить представителей своей таможенной службы на пункте пропуска МАПП «Адлер» на границе Абхазии и России, потом, в ходе российско-грузинских переговоров в Праге пришли к замене их на независимых аудиторов из швейцарской компании SGS. Но дальше разговоров дело не пошло. Т.е. основным визави, с кем будет разговаривать Россия по этому вопросу, будет Грузия. Какие условия Грузия выставит с учетом взаимоотношений Абхазии и Грузии, это, конечно, вопрос сложный. Хотя экономическая заинтересованность в наличии дополнительного транспортного коридора у Грузии возникла сейчас, безусловно, есть. Также стоит напомнить, что дорога через «Верхний Ларс» труднопроходимая из-за горного рельефа, особенно в зимний период, а маршрут через Абхазию, вдоль черноморского берега всесезонный.

- Кто ключевые игроки и бенефициары, заинтересованные в транзите?

- В первую очередь заинтересована Россия, потому что это взаимоотношения с Южным Кавказом, взаимоотношения с Ираном;, заинтересованы Армения, Азербайджан, Грузия в какой-то степени, возможно, даже Турция, потому что это сухопутный коридор в Россию, один из самых коротких для нее. Я думаю, что России это сейчас более всего необходимо, она будет предпринимать попытки, чтобы транзит возник через Абхазию, но как Грузия на это согласится, на каких условиях – уже другой вопрос, очень сложно сказать.

Стратегически в этом коридоре заинтересована Армения, хотя сегодня ее отношения с Российской Федерацией не самые лучшие. Это тоже будет оказывать влияние на возникновение транзита через Абхазию. С экономической точки зрения Армении очень важно в долгосрочной перспективе иметь свободный доступ на российский рынок, потому что Армения - один из крупнейших производителей аграрной продукции в этом регионе, и у нее постоянно были проблемы с доставкой своей продукции потребителям в России. В принципе, Армения сейчас пытается нормализовать отношения со всеми соседями, которые вокруг нее находятся, и вполне возможно, что в перспективе есть вероятность, что в этом коридоре она будет заинтересована в этом коридоре и с Российской Федерацией сможет договориться в этом вопросе с Российской Федерацией. Помимо России и Армении – это Грузия. С учетом роста параллельного импорта, ее внешнеторговый оборот с Россией увеличился в разы за последние годы. Может быть еще Иран и Турция.

- Существует мнение, что транзит возможен только в случае кардинальных изменений, имеющих неблагоприятный для Абхазии характер. Так ли это?

- Влияние транзита грузов на экономическую безопасность Абхазии, да и вообще на национальную безопасность, не такое значительное. По сути товар, следующий транзитом, не остается на таможенной территории Абхазии. От таможенного органа назначения на посту «Ингур» грузы (, не важно, в чем они перевозятся -, железнодорожные вагоны, контейнеры, длинномерный грузовой транспорт) после идентификационного досмотра таможенной службы Абхазии направляются через территорию страны под таможенным контролем до таможенного органа назначения, к примеру таможенного поста «Псоу». Таможенный контроль в ходе следования осуществляется либо путем наложения таможенного обеспечения (запорно-пломбировочные устройства) либо, а в случае высокой таможенной стоимости товаров, либо если товары подакцизные, – таможенным сопровождением (наряд из нескольких сотрудников таможни сопровождают груз на всем протяжении пути от Ингураи до Псоу). При этом запрещено нарушение целостности таможенного обеспечения, проведение с грузом каких-либо разгрузо-погрузочных операций и передача его третьим лицам. Это очень простая процедура, и в Абхазии она применялась и ранее, к примеру в отношении газа, идущего транзитом из России в Турцию (с Псоу до Сухумаи сухопутным транспортом, а далее морем). Ее активно применяют и при внутреннем таможенном транзите, когда грузы доставляются с границы в глубь страны. Этот механизм достаточно хорошо изучен и проработан в республике и без проблем может быть реализован.

- В чем плюсы и минусы транзита?

- За транзит товаров через территорию страны, как правило, не взимается транзитная таможенная пошлина. Вообще транзитная пошлина, по обыкновению, не взымается давно. Согласно Стамбульской конвенции 1990 года не допускается взимание таможенных пошлин в отношении грузов, следующих транзитом через территории стран. Хотя у нас с Грузией нет никакого торгово-политического режима, и с Арменией нет, ни с Турцией.

Единственная страна, с которой мы работаем в преференциальном режиме – это Россия. И скорее всего именно Россия будет вести переговоры по транзиту и обсуждать вопросы платежей за транзит. Что мы можем получить за транзит? Мы можем получить сборы за таможенное оформление, мы можем получить доходы в виде тарифов установленных Абхазской железной

дорогой и в принципе все, больше ничего. Это не такие большие суммы с учетом того, что из себя будет представлять транспортно-логистический путь из Закавказья в Россию с его объёмами грузов, количеством транспорта и частотой движения железнодорожных составов. Если касается речь о транзита транзите с использованием железной дороги, то Абхазская железная дорога должна будет постоянно поддерживать ее рабочее состояние: поправлять насыпь, менять шпалы, рельсы, токопроводящую сеть. Иными словами, необходимо все время поддерживать ее эксплуатационные свойства, п. Потому что транзит – это не один товарный состав в день. И чем активнее будет развиваться торговля, тем активнее будет движение по нашему участку железной дороги. Такое интенсивное использование дороги потребует вложений на ее ремонт, на поддержание состояние состояния железнодорожных переездов, мостов, запасных путей, инфраструктуры железнодорожных станций. Для всего этого понадобятся немалые деньги. Те деньги, которые нам будут выплачиваться в рамках действующих тарифов Абхазской железной дороги, явно будет недостаточно. Второй вопрос, если транзит будет осуществляться посредством автомобильного транспорта, то это резкое увеличение грузопотока по нашим дорогам. Через всю Абхазию проложена единственная автомагистраль, которая может быть использована в этих целях, у нас одна полоса в одну сторону, другая полоса в другую сторону. У нас в летний период, за счет автомобилей туристов поток машин настолько увеличивается, что транспортные коммуникации уже не справляются. А если пустить по этим дорогам колонны грузового транспорта массой до 30 тонн, интенсивность использования дорожного покрытия резко возрастет. На ее поддержание, на сохранение ее пропускной способности потребуются деньги. Все это мы должны учитывать и должны понимать, какие издержки мы можем понести, и кто эти издержки нам будет возмещать.? Мы сами никакой выгоды от этого транзита не имеем, потому что, если вы помните, когда Россия договаривалась с Грузией по поводу транзита в 2018 году, они рассматривали Абхазию, как серую зону. Мы - некий «коридор», где есть пункт въезда в этот коридор и пункт выезда из этого коридора. Мы не обладаем на этих переговорах по транзиту статусом участника, мы не можем себе позволить даже пользоваться этой системой транзита, то есть мы не можем отправить грузы из Абхазии, например, в Армению. Мы не можем отправить или принять грузы из Армении, чтобы пунктом назначения была Абхазия. Грузия нам просто этого не позволит сделать. А так, взять и отдать нашу территорию для реализации каких-то геополитических, экономических и иных интересов просто так, я считаю неправильным. Нужно поддерживать дорожную инфраструктуру, нужно  восстановить железнодорожное полотно, для этого требуются колоссальные деньги. Плюс ко всему мы выплачиваем непомерный для нас железнодорожный кредит, который мы должны еще погасить. А основным, насколько я знаю, видом транспорта, который предполагается использовать при транзите, является железнодорожный транспорт. Абхазская сторона должна учесть все эти обстоятельства, понять, во что мы влезаем, масштабы всего этого. Даже и таможенный пост «Псоу» не способен пропустить через себя такое количество грузов, в таможенном отношении их оформить. И даже у сопредельного российского таможенного поста - МАП «Адлер» пропускная способность не такая высокая. В Северной Осетии Россия увеличила количество полос на посту «Верхний Ларс» до 39, у нас порядка 16. Это в 2- 2,5 раза меньше, так что над всеми этими проблемами нужно будет подумать. Власть говорит, что мы получим чудовищные огромные доходы, я там не вижу никаких серьезных доходов. Даже поддерживать транспортную инфраструктуру эти доходы нам не позволят, а когда настоящий транзит начнется, мы уйдем в транспортный коллапс.

Если бы мы были полноправными участниками этого транзита, то безусловно, конечно, это было бы важно для нашей экономики. Люди говорят, что будет активно развиваться транспортная инфраструктура.

Вопрос, что именно будет активно развиваться? Бензоколонки, которые ставят вдоль дороги, да они возможно, будут зарабатывать. Во-первых, у нас протяженность не такая высокая - от таможенного органа отправления в городе Гал и до таможенного органа назначения в Цандрипше порядка двести с лишним километров. Просто машины будут проезжать, даже не заправляясь, может быть и такое. То есть, возможно, что всей этой около- транспортной инфраструктурой пользоваться никто не будет. Но дорожное полотно будет серьезно страдать, это агрессивное использование дорожного полотна, постоянно будет приходить в аварийное состояние, нужно будет постоянно поддерживать его целостность. Мосты надо будет поддерживать, переходы нужно будет поддерживать, это огромный объем работы. Кто-то за это должен платить, а кто будет платить? Так что особо плюсов я не вижу.

Кто-то может хочет выиграть политические очки в этом вопросе., Выгодно, конечно, в первую очередь Российской Федерации. Это однозначно. Есть другие выгодополучатели, но для нас никакой особой выгоды, если честно, я пока не вижу, е. Если нам не скажут, что мы вам будем платить энную сумму денег просто потому, что вы нам позволяете использовать свою инфраструктуру. И если эта сумма будет достаточна для того, чтобы все это восстанавливать, поддерживать, плюс у нас еще какая-то прибыль будет. Еще один фактор, который мало кто учитывает. Мы курортная страна, у нас большая часть курортно-туристических объектов находится в прибрежной зоне, именно по этой прибрежной зоне проложена железнодорожная, автомобильная магистраль и интенсивное использование всего этого может негативно сказаться на рекреационном потенциале нашего государства, курортно-туристическом. Если спать в номере, и каждые полчаса перед тобой проносятся составы с сорока вагонами, – это мало кому понравится.

- И с точки зрения экологии тоже…

-  Конечно, экология тоже. Мы все это должны учесть. Очень не хочется, чтобы за нашей спиной кто-то решал за нас без учета наших интересов.

- Понятно, что транзит может быть постоянным надёжным доходом, в которых остро нуждается Абхазия. На какие шаги могла бы пойти Абхазия для его реализации? Речь идёт не о рискованных, а о непопулярных шагах. Например, переговоры и т.д.

- Мы вообще не можем говорить сегодня о каких-то доходах, потому что мы не знаем цифры. Может нам реально предлагают сумасшедшие деньги за это, а может вообще ничего. Чтобы говорить предметно, мы должны знать, что нам предлагают за это. На какие шаги должна пойти Абхазия в этом вопросе?

В вопросе транзита Абхазия не будет участвовать, просто не будет участвовать в переговорах, потому что Грузия, как одна из участниц этого переговорного процесса понимает, что в большей степени в транзите заинтересована Россия, и она все проблемы с Абхазией переложит на плечи

Российской Федерации. Грузия нас не рассматривает как субъект, в соответствии с грузинским законодательством мы - «оккупированная территория». Основной переговорщик, который у нее будет, – это Россия, которая, по ее мнению, эту территорию контролирует, и все. Там вообще речи о переговорах с нами нет.

Другое дело, если мы займем жесткую позицию, сформулируем собственные условия, требования, ограничения перед участниками транзита и вынудим учесть наши интересы, тогда да. Но если честно, в системе абхазской власти, я не вижу таких людей, которые способны это сделать. Таких нет. Есть те, кто готов соглашаться на любые условия, звучащие со стороны, в ущерб общественным интересам абхазского народа.

Беседовала Анаид Гогорян