Парламент Грузии, несмотря на колоссальное сопротивление общества, все-таки продавил принятие закона «об иноагентах». И хотя еще остается шанс на президентское вето, но возможностей и решимости у правящей партии «Грузинская мечта» вполне хватит, чтобы преодолеть и эту преграду.

Закон этот принято считать российским. И парадокс заключается в том, что приняла его страна, которая все годы своей независимости упорно шла на Запад.  

А вот в Абхазии, которую Грузия считает оккупированной Россией, закона «об иноагентах» все еще нет, хотя Кремль уже десять лет настойчиво рекомендует его принять. Абхазское правительство пообещало Москве это сделать, но, похоже, не испытывает ни малейшего энтузиазма свое обязательство выполнять. Тем более, что и общество настроено отрицательно.  

В Грузии тоже общество в штыки восприняло идею закона «об иноагентах», но он все же был принят, причем очень быстро. «Грузинская мечта» не мусолила законопроект десять лет, как это делали и продолжают делать абхазские власти. И это наталкивает на определенные размышления.

Если в абхазском случае Кремль фактически приказывает принять закон «об иноагентах», то в случае с Грузией это было своего рода заманчивое предложение по принципу взаимовыгодного обмена.

На мой субъективный взгляд, для того, чтобы грузинское правительство, вопреки общественному противодействию, вопреки требованиям и угрозам друзей в лице Евросоюза и США, все же приняло этот закон, ему нужен был особый мотив. 

И этот мотив – Абхазия, главная невосполнимая утрата для большинства грузин.

Кремль мог пообещать поспособствовать воссоединению Абхазии и Грузии. Естественно, уже не в той форме, как это было в советские времена, когда Абхазия со своим автономным статусом была полностью подконтрольная Тбилиси, а, например, в виде конфедерации.

Москве это выгодно, ибо позволит с помощью абхазской наживки навечно привязать к себе Грузию.

Официальному Тбилиси на этот момент это тоже, вроде, выгодно, поскольку грузины получат то, о чем они все время со слезами на глазах вспоминают. 

Абхазы, конечно, будут категорически против, но их, судя по всему, Москва берется уговорить.

Основатель «Грузинской мечты» олигарх Бидзина Иванишвили, конечно, весьма расчетливый бизнесмен, понимающий цену любому товару. Но есть один нюанс, который он в этой ситуации упускает.

Как ни крути, но Абхазия в грузинском восприятии – это уже прошлое, почти что миф. Своего рода ностальгический образ. Это как воспоминания стариков о своей прекрасной молодости, не имеющие ничего общего с настоящим.

Грузинская Абхазия осталась в прошлом, в безвозвратном, далеком, советском прошлом. А нынешняя Абхазия – это совсем другая материя, не та, которой сейчас грезят грузины.

И если «конфедеративная сделка» между Москвой и Тбилиси все же состоится, то грузинское общество, пощупав эту «материю», обязательно почувствует себя обманутым. Ибо поймет, что ему продали прошлое, забрав взамен европейское будущее.

По мне, грузинский закон «об иноагентах» – это своеобразный экзамен на аттестат зрелости. Когда ты должен выбрать что-то одно: либо ностальгическое прошлое, либо жизнеутверждающее будущее.

У грузин сейчас на рейс в Европу — билет без багажа. Если хочешь улететь, абхазский багаж придется оставить, как бы дорог он тебе ни был.