Диаскуриада, которая традиционно ассоциирует с погружением в воду, передала Сухуму эстафету с другой стихией – огнем. В истории Абхазии до конца 19 в. практически нет упоминаний о более или менее значимой системной культурной деятельности в современном понимании этого термина. Это не про устное народное творчество, ремесла, промыслы и всего того, что называется традиционной культурой народа. ХIХ век в череде войн и массового переселения абхазов в Турцию свел почти на нет и эти многовековые культурные слои народа. Сам город выгорал не раз в русско-турецких войнах, в Первую мировую бомбили его с кораблей, во Вторую мировую от бомб немецкой авиации сгорел театр Алоизи и синематограф, примыкавший к нему. Да, был еще Большой снег, но природная стихия не нанесла заметного ущерба городу. В грузино-абхазскую войну пострадало множество исторических зданий и не меньше в послевоенное время.
Поэтому, в некотором смысле, недавний пожар в картинной галерее, где хранилось около 4000 картин и скульптур, подвел черту под судьбой исторического наследия в Абхазии. Несколько растянутый итог получился – на 24 года, но это вполне совпадает с нашей неспешностью и консервативностью. Не отрицая некоторой схематичности и условности, все же хочу поделиться некоторыми наблюдениями и выводами.
Удивительно и парадоксально, что именно в момент крайнего упадка и дезинтеграции на рубеже ХIХ – ХХ веков возник гений Д.И Гулия – основоположника абхазской словесности, литературы, истории, журналистики, драматургии. Его роль в развития нашей нации трудно переоценить, можно разве только сравнить с подобными светочами у других народов. Показателем богатой духовной основы нации и талантов, которые артикулировал, систематизировал и встроил в современную цивилизационную матрицу культуры Д.И.Гулия, стало появление целого созвездия талантов во всех сферах науки и культуры Абхазии, при относительной небольшой численности абхазского народа. К счастью, это совпало с общественно-политическим контекстом, когда построение союза советских республик предполагало всеобщее образование и развитие национальных культур. К концу 30-х годов парадигма несколько изменилась и под нож пустили почти всю национальную интеллигенцию. Затем случилась вторая мировая война, которая по своим демографическим ущербам сравнима с волной еще одного махаджирства. Жизненная сила нации проявляется именно в такие моменты истории. Эта эпоха породила Баграта Шинкуба, целую историческую школу во главе с Г.Дзидзария, Ш.Инал-ипа, лингвистов и многих других значимых имен. Со смертью И.Сталина и политикой реабилитации, по союзным и автономным республикам прокатилась волна исправлений национальной политики. Чуть ли не декретами стали воссоздавать поредевшие в годы репрессий национальные кадры в науке и культуре. К Ренессансом в культуре, в полном смысле этого понятия, это не привело, но дало возможность проявиться талантам разного калибра, в том числе и мирового, как Ф.Искандер. В те годы были созданы или воссозданы театральные труппы, танцевальные ансамбли, Государственная хоровая капелла Абхазии, чуть позже заработал Органный зал в Пицундском храме и т.д. Советская система, при всех ее изъянах, смогла создать национальные заповедники по всей стране.
Именно на эти годы пришлось зарождение изобразительного искусства в Абхазии, а именно в 1964 г. появилась Национальная картинная галерея. В отличии от появления письменных сфер науки и культуры, изобразительные отстали почти на полвека. Мне кажется во многом это связано с человеческим фактором, в малых сообществах это особенно показательно. Поясню, что я имею ввиду. Первым профессиональным абхазским художником у нас считается А.К.Шервашидзе-Чачба. Он кстати, чаще всего так и подписывался и иногда даже без Чачба, не боясь стать от такой очередности в фамилии менее абхазом. Некоторым людям судьба определяет удивительные биографии. Жизненный путь Александра Константиновича, наверное, один из самых длинных, великих и трагических одновременно. Потомок Владетельных князей Абхазии, он родился и воспитывался за пределами родины предков. Благодаря своим талантам попал в самую передовую художественную среду Российской империи того времени, стал главным декоратором Мариинского императорского театра. После революции некоторое время прожил в Абхазии, и кто знает, оставшись здесь, может абхазское изобразительное искусство пошло бы по другой траектории своего развития. Хотя, вряд ли князь и вольнодумец пережил бы репрессии. Но все сложилось, как сложилось. Художник покинул родину и продолжил свой творческий путь в Европе в составе Русских сезонов Дягилева. Это была высшая лига мировой культуры на тот период, к которой имели отношения П. Пикассо, Ж. Брак, А. Матисс, Р.Штраусс, С.Лифарь, И.Стравинский, Коко Шанель и другие звезды первой величины.
Будучи школьником, я узнал, что прах абхазского художника переносят из Франции на родину, как он того завещал. Смог попасть на эту величественную церемонию, приехав из другого города и даже сделал несколько кадров на своем простеньком фотоаппарате. Тогда в далеком уже 1985 году, это было откровением: абхаз, жил и работал во Франции, все его считали давно умершим, а он прожил 101 год, но так и не успел встретиться с дочерью. Художник завещал своей далекой родине картины, потом издали альбом с его цитатами о будущем Абхазии, где он писал о своей любви к ней и о тревогах за ее судьбу.
Александр Константинович последние десятилетия своей жизни добивался приезда на Родину, но не случилось. Вот только прах смог через годы попасть в Сухум и еще картины его приехали, сразу подняв художественно-изобразительный статус национальной галереи до мирового уровня.
Перестройка привычной жизни расщеплялась на глазах с ускорением. Национально-освободительное движение набирало свои обороты. Через несколько лет произошел первый кровавый инцидент в Абхазии, развалился СССР, случилась грузино-абхазская война. Колонна танков Госсовета Грузии маршем прошлась по Абхазии, лишь на несколько дней застряв на подступах к центру Сухума. Город пришлось оставить - силы были неравны, но этих несколько дней хватило, чтобы все картины из Сухума вывезти в Гудауту. Меньше повезло нашим музеям, которые были разграблены грузинскими войсками, а здание АбНИИ, Государственного архива и музей Н.Лакоба и вовсе сожжены дотла.
Потом была Победа, долгие годы разрухи и блокады от внешнего мира, теракты на границе и в столице. Не самые лучшие условия для государственного строительства, но основы главных институций страны все же были заложены именно в эти годы. Заработал Выставочный зал, картинной галерее было выделено старинное здание в исторической части города, заработали театры и танцевальные коллективы. Но горячая фаза войны сменилась ползучей интервенцией на памятники культуры. Так был террористами взорван памятник Д.И.Гулия, сгорали и разрушались исторические здания, но чаще уже справлялись собственными силами. Яркий тому пример: разрушенный комплекс Смецкого в Гульрипше, здание Главпочтамта, изуродованные ремонтом частные дома начала века и т.д.
В 2008 г. Республику Абхазия признала Российская федерация и страны Латинской Америки. В страну пошли деньги и это испытание оказалось более коварным, чем послевоенная разруха. Улицы заполонили шикарные авто, исторический центр города стал бездумно застраиваться, рестораны и салоны красоты плодятся, как грибы после дождя. А что же с культурой?! Государство фактически отстранилось от функции регулятора и определителя приоритетов государственного строительства. Да, проходили выставки, концерты, спектакли, фестивали, отремонтировали центральную библиотеку, но в основании почти всех явлений культуры были личные усилия отдельных руководителей. А в остальном, над всем возвышается комплекс правительственных зданий в центре города, сгоревший при освобождении города в 1993 г., который по праздникам одевают в маскировочную сетку с нанесенной на нее очередной датой победы в войне.
А что до национальной картинной галереи, так она продолжала ютиться в тесном неприспособленном для хранения картин помещении, постепенно превращалась в приют им. Плюшкина, с ежегодными просьбами к Дед Морозу – построить новое здание на ул. Пушкина. Да, еще галерея горела пару раз, но тушили. И вот сгорела окончательно, как раз в день 100-летия смерти В.И.Ленина. Геростратовый привет капитализму от вождя коммунизма.
В огне исчезли собрание живописи и графики А.К.Шервашидзе-Чачба, коллекция графики В.Д.Бубновой, а также работы других видных и, уж простите, менее видных художников Абхазии или входивших в ее культурное пространство. Но хочу остановиться на самом заметном и важном художнике, чьи работы исчезли навсегда, некоторые из которых, даже не оставив своего цифрового следа. Это конечно же – Александр Константинович Шервашидзе-Чачба, который был, в некотором смысле, воплощением мечты абхазов о своем потенциале. Его сейчас часто цитируют в соцсетях. Размышления художника почти 100-летней давности точны, глубоки и полны надежд. Давно подмечено, что художники раньше других ощущают дыхание истории. Яркий пример тому русский авангард, предвосхитивший эпоху революций и войн, со многими представителями которого был дружен и знаком А.К.Шервашидзе-Чачба. Даря картины своим далеким соплеменникам художник, которые мог спокойно продать свои работы и вольготно жить в старости, а не прозябать в пансионе, он надеялся и верил в Абхазию. Для нас он был больше, чем великий художник. А мы, как сообщество, как государство – не оправдали его надежд. Злость и беспомощность перед случившимся внушает назвать это символом заката, но поминая, как самые яркие представители нашей истории жертвовали сбой ради народа, смотрю на пожар 21 января 2024 г, как на последнее предупреждение и шанс начать все сначала. А иначе повторим судьбу Диаскуриады - не утоним, так сгорим или просто растворимся и сгинем.
